Псиный смышленыш

Размеренно цокают каблучки, и совершенно не в такт, раз в пять-семь быстрей, бесцеремонно чиркают коготки, туда-сюда снует собачий нос, громко сопя и временами недовольно фыркая.

Заповедная зона – прекрасный парк в столичном районе. Поздняя осень в лучших красках, не очень тепло, но сухо и временами солнечно.

Молодая приятной внешности женщина что-то напевала, улетая в собственных мыслях и мечтаниях, пес ее сопровождал.

Порода собачьего смышленыша имела свойственные черты – маленький и нахальный. Хозяйка еще мило его называла вертолет с ушами.

«Хватит ныть, мешаешь думать», – заявил пес, но она, покосившись в его нижний адрес, продолжила.

Но быстро пожалела, потому что псиный смышленыш, осознав, что его послали, укусил ее за ногу, не больно, но неожиданно обидно.

Хозяйка пса начала громко возмущаться и говорить всякие неприличности в адрес столь благородного создания, чье особое благородство заключалось в правиле: ем и сплю хорошо и никому не даю покоя, когда не сплю.

Отдыхающие посетители заповедной зоны, замечая своеобразного песика, улыбались ему, а мужчины еще отдельно и хозяйке, что не всегда нравилось ее нижней мужской половине.
«Чего это он так на тебя таращился? – фырчал пес. – Пусть заведет себе свою хозяйку и рассматривает».
– Ты опять возмущаешься?

Пес только покосился в сторону ее второй ноги, как хозяйка сразу же сделала шаг назад и принялась за угрозы в виде лишения обеда и ночлега на тонком коврике за дверью квартиры.
«Да я так завою, что меня от жалости все соседи к себе позовут! Я еще выбирать буду! Завела кобеля – изволь кормить, холить и лелеять!»

Пока хозяйка смотрела на наглую морду ее маленького умиления и даже счастья, пусть и очень хлопотного, тот ее, морду, уже крутил куда-то в сторону.
«Идем отсюда, здесь воняет, фу!»

Пес приметил огороженную территорию для выгула больших и неинтересных собак, и территория ему не понравилась, она имела вид армейского лагеря, где вместо удовольствий и радостей жизни сооружены всякие бестолковые препятствия. И эти важные огромные псы, подчиняясь приказам часто сбрендивших хозяев, вынуждены были куда-то забираться, что-то перелезать или даже перепрыгивать.

А им что за это? Похвала и оскорбительно маленький кусочек чего-то, чего данный кобелек сразу бы выплюнул. Фу!

Нет, там за сеткой не жизнь. Мытарства. Как, впрочем, за всякой сеткой или забором. Он бы в любую дырку пролез и сбежал. А родись по глупости таким большим, он бы или сетку перегрыз, или хозяина, но на свободу обязательно б вырвался.

«А где б я тогда жил, на улице, что ли? – подумал пес, проходя вдоль ограждения, но быстро сообразил: – Нужна правильная свобода, такая, как у меня. Разве мало хорошеньких хозяюшек? Предостаточно. На наш кобелиный век однозначно хватит».

Пока пес деловито размышлял, он совершенно позабыл о мерах предосторожности и уже шерудил коготками слишком близко к сетке. И тут вам нате:
– Га-ав!

Гав прозвучал так громко и низкобасисто, что у бедного кобелька чуть инфаркт не случился. От такой неожиданности он подпрыгнул на высоту полуметра и без приземления стрелой улетел в кусты на противоположной стороне дорожки. Только уши просвистели от столь молниеносного исчезновения.

– Гражданин, да как вы можете? – едва переводя дух, ощущая неприятный холод во всем теле, возмутилась дама в адрес мужика с отталкивающим лицом, не сильно отличающимся от собачьего. Но нет, у тех лучше, даже у таких ужасных, как его огромный овчар.
– А чего не так-то, я не понял?
– Людей пугаете! – высказывая недовольство, дама смотрела в сторону кустов и звала своего перепуганного песика. – У вас собака такая…
– Какая? – довольный мужик скалился через сетку.
– Даже без намордника!
– Он ученый! Без моей команды ни-ни.
– Я заметила.
– Он тебя тоже. И я.

От такого хамства очнулся даже перепуганный песик, превозмогая собственный страх и предстоящую жуть событий, он все же начал покидать кусты, потихоньку возвращаясь в мир и его нелицеприятную на данный момент реальность.
– Вот ты где, мой хороший! – присела хозяйка, желая взять песика на руки, но тот отскочил, не отрывая взгляда от объектов через сетку: идиота и реально устрашающей собачатины.

Неподвижные черные глаза овчара тоже не сводили прицела с ошарашенного песика, по ним легко читалось желание разок сомкнуть железные челюсти, и небольшой ланч осталось бы чем-то запить, и такого неухоженного, лохматого овчара устроила б любая лужа.

«Обстановочка не очень, – подумал песик, не приближаясь к сетке ближе чем на метр, – но и уходить как-то несолидно. Вон он как, мужик, ухмыляется. Ого! Он, гад, еще и мою хозяйку рассматривает так, что я его загрызу!.. нет, покусаю… Кошки драные! Мыши тухлые! Фу! Покусал бы, но сетка мешает».

К мужику подошли дружки, и они принялись обсуждать важный вопрос о количестве литров пива на предстоящий вечер, а дамочке кто-то позвонил, и она, приложив трубку к уху, расплылась в довольной улыбке, явно, что ждала этого звонка, очень ждала.

«Нахалка!» – подумал обиженный и одинокий песик снизу и остался один на один с жутким овчаром, благо через сетку, иначе по спринторству песик сейчас же стал бы чемпионом.

Но заградительная сетка все же имеет свои прелести для тех, кому она не урезает свободу. Именно с этой свободной стороны наиболее ярко и выразительно ощущается вся прелесть земного бытия и радость жизни. Жаль тех, кто там поневоле, и место тем, кто ратует за сооружение следующих сеток и заборов.

Овчар стоял как не живой, невероятно огромный, лохматый, глазищи дикие, зубы страшные, и пар окутывал здоровенный череп, жаркий пар, жаждущий жертв.

«Хороши дела, – возмущался песик, – тот наглый пузырь даже внимания не обращает на своего дикобраза без намордника, а моя по трубке треплется. Нет, сегодня я в другой комнате спать не буду, пусть жених твой там спит. Хмырь!»

Но деваться некуда – дуэль собачья началась. Уступать в игре мускулов и силе угроз никто не желал.

И, как подумал кобелек, диспозиция была не самой проигрышной. Враг страшен, а я на свободе, если что, могу слинять. Вот только эти женщины, на поле брани им никак не место.

От одного только вида дерзкого песика вскипала жажда крови внутри боевого овчара. Он низко порыкивал, но не гавкал, боялся, что противник от страха навсегда убежит. Как бы проникнуть туда, наружу, хотя бы на секунду, ему бы хватило. Но сетка высока даже для такого «волкодава».

А малыш уже вовсю дерзил.
«Чего уставился, узник? В нос хошь? Могу плюнуть! Сейчас только поближе подойду, чтоб долетело!»

Но не подошел, лапы ни одна не слушались в данном направлении.
«Эй, безвольный! На кого служишь? Так тебе и надо! А меня вот обед ждет».

Овчар задумался о еде, которой ему никак не хватало, а всему виной обожаемое хозяином пиво в чрезмерных количествах.
«А мне сегодня подадут жареную курочку, ножку, и не косточки, а прямо с мясом и хрустящей корочкой, понял, узник лохматый?»

Овчар чуть завалил огромную башку набок, у него потекли слюни.
«А тебе ничего не достанется, хмырь, вот так!»

Ярость нереальная взяла овчара. Он так гавкнул на всю округу, что содрогнулись все, а песик, в этот раз не улетевший в кусты, плюхнулся на пузо, но, отскочив назад, все же поднялся на захолодевшие от страха лапы. И не сбежал.

– Я перезвоню, – сказала хозяйка и сбросила вызов.
«Да болтай уж, – выдал ей песик, – я сам тут разберусь. Не знаю как, но хоть от души позлю этого болвана. Пусть потом неделю от злости с ума сходит. Ты только не забудь, что в этот парк пока ни ногой. Нет, лучше сам запомню, на вас, на женщин, только понадейся».

Мужики-пивники, с ними и овчарочий хам-хозяин, смотрели теперь на собачью дуэль, смикитив, что эти псы очень даже хорошо понимают друг друга.

Хозяйка, которой, разумеется, все это было неприятно, хотела забрать своего любимца и уйти, но любимец снова отскочил в сторону и распорядился ему не мешать – он воюет. Пришлось созерцать сию картину и ей. А еще, как назло, и жених принялся названивать, дескать, все ли в порядке, может, он подъедет разберется.

«Пусть лучше дома тебя подождет, там есть плита и курочка в холодильнике. А тут мужики как-нибудь без твоего ученого обойдутся, – ворчал песик, продолжая смотреть то на застывшего на месте злобного овчара, то зачем-то по сторонам, но ничего пока толкового в собачью голову не приходило. – Слышь, узник, как тебя там?
– Р-рр…
«Ой, смотри, чтоб в туалет не потянуло от напряга».
– Га-ав!
«Ё, аж земля дрогнула. Так, может, какой веткой тебе в глаз засадить?»
– Р-рр!..
«Жаль песка нет, вот бы тебе в морду, да погрязнее. Нет, песок для мирных целей нужен, детишки в песочнице играют. Наверное, я тебя чем-нибудь сейчас травану. Подожди, подыщу. Эх, мадам, хорош трепаться по трубе, поищи лучше где-нибудь дохлую крысу!»

Но хозяйке никак не хотелось терять видного жениха, и она его убеждала, что все у них хорошо, а у них – означает она и ее милый микро-кавалер. Жених негодовал, а она, наглюшка такая, прямо у песика научилась, уже почти хохотала.

А в это время битва титанов продолжалась. Овчар обернул широченную шею, вывернул каменную башку, разинул жуткую пасть и вцепился клыками в хрупкое деревце, выкорчевывая его чуть ли ни с корнями, – настоящий фильм ужасов!
«Вот от вас один вред! Только природу портить умеете!» – сообщил на это песик, на сей раз уже и не сильно напуганный – хорошая сетка!

Овчар впился клыками в край деревяшки – препятствие для узников, и с легкостью оторвал-отгрыз кусок, пережевал и выплюнул.

«Какой кошмар! – покачал головой песик и повернул к страшному врагу зад, задиристо повилял, несколько раз так поделал лапками, что читалось как «Да пылить я на тебя хотел, болван!»

«Эй, щенок! – злобно рычал овчар. – Да если тебе мой хозяин покажет все мои медали!.. Если ты узнаешь, скольких я загрыз!..»

«Медали! Загрыз! – кочевряжился песик. – То-то и дело, твой хозяин! Сиди смирно и не рыпайся! Балбесам не дано понять, что самое прекрасное – это… – щен сделал соответствующую умилительную мину, – эх, чурбан-башка, да неведомо тебе, что ничего нет прекрасней на свете обворожительной хозяйки! И то, хозяйка – это я так, по привычке, и… ну, выпускай еще слюни, кинг-конг-недоросток, и жареной курочки!

– Га-ав!!!

– Мужчина, пожалуйста, возьмите собаку на поводок, раз уж не хотите ее в наморднике держать!
– А чего ее на поводок-то? Это собака, а не…

Он негромко добавил, что собака не баба, и в его понимании, ей, собаке, поводок не нужен. Дружки поддержали усмешками.

– Ступайте, дамочка! – смеялся один из них через сетку. – Забирайте свой шашлычок и идите, не видите, здесь большие дяди выгуливают служебных собак.

Дама при собачке не относилась к глупой породе вечно фыркающих фиф, она понимала, что ей достаточно любого из этих болванов, как разумно выражался ее песик, поманить, и тот… Ой, как это ей все неинтересно, с ранней юности ей предлагают сердца, заботы и прочую чепуху, на которую она однажды повелась, теперь вот даже через трубку на воду дует.

– Да иди, красотуля, не тронет мой овчар никого, если я не прикажу. Меня тут все знают, а его боятся.

«Кого боятся-то? – возмутился песик, уже кое-что придумав, как закончить напряженную дуэль сокрушительной победой, пока эти вертикальные двуногие друг перед другом амбиции выставляют. И его хозяйка туда же, спорит, вместо того, чтобы плюнуть и забыть. Плюнуть… плюнуть!

Сильно злой от близкой недосягаемости овчар, отчаявшись наказать и сожрать мелкого обидчика, начал грызть все, что попадало в его зубы, и странно, как ему до сих пор сетку прогрызть не удалось. Овчар рычал, становился на задние лапы – очередная картина из фильма ужасов, – затем низко приземлял широченную морду, скалил зубы, зверели черные глаза.

Дама при окончательно осмелевшем кобельке уже хотела взять того на руки, но дерзкий вояка, почуяв момент, опять-таки отскочил и прямо посреди чистой дорожки нахально задрал заднюю лапу, как бы между делом посмотрел на хозяйку с видом «Отвернись!», и предельно пренебрежительно со слегка прищуренным взором созерцал охреневшего от такой наглости овчара.
– Бессовестный, здесь же убирают!
«Хватит выступать! Идем, я проголодался, пока со всякими тут разберешься».

– Нахал, ты дома мне всех женихов изжил и здесь вести себя не можешь!

Овчар переваривал неслыханную дерзость в собственный адрес и одуревшим взором смотрел на лужу. А ушлый песик, довольный столь убедительной моральной победой, по поводу которой хохотали все созерцатели и прохожие, даже рыкнул на свою, условно выражаясь, хозяйку, чтобы та прекратила ловить ворон, а срочно шла домой и щедро кормила защитника, ведь ему еще и ночью предстоит повоевать.

Но там псиный смышленыш попроще разберется.

——-

(Ноябрь 2020г. )