Неля

– Домой, Вячеслав Яковлевич?
– Нет, Сережа, в аэропорт.

Лимузин чиновника высшего звена тронулся, вскоре за окнами поплыла Тверская в предновогодней чарующей россыпи снежинок и огней.
– Не опоздаем?
– Понял, – отрапортовал личный водитель.

Включились сирены, тяжелый внедорожник сопровождения вышел вперед, расчищая путь слуге народа от постороннего дорожного хлама.

Зона прилета для вип-персон и любимый крестник на родной земле.
– Здравствуйте, дядь Слав!
– Ну, привет, дорогой! Привет, Костик! Как долетел?
– Не ваш лайнер, конечно, но в бизнес-классе никого не было. Вы распорядились?
– А зачем нам светиться, крестничек? Мы скромные люди.
– Я уже видел твою новую яхту.
– Тогда тихие.

– Как поживает тетя Эмма? – спросил Костик, сидя рядом с дядей на заднем кресле лимузина, когда водитель поднял отгораживающее стекло.
– Ты же перед вылетом разговаривал с ней по телефону.
– Но я же не могу не поинтересоваться.
– Ну вот сейчас приедем, и поинтересуешься. Приедешь.
– А ты?
– Сережа!
– Да, Вячеслав Яковлевич? – отозвался по громкой связи водитель.
– Вызови Степана, пусть перехватит нас где-нибудь.
– Понял, делаю!

– Дядя Слава, ты меня?..
– Сядешь в другую машину, и к нам домой, отдыхать, радовать тетю Эмму!
– А ты?
– А я… а я…

. . .

– Я так рад, что ты сегодня пораньше!
– Я ненадолго, извини.
– Опять?
– Малый бизнес – самый хлопотный. Конфликт с поставщиками, еду разруливать.
– Может, поужинать успеешь?
– Некогда. Феруз Юсупович звонил?
– Да. Сказал, что ты была недоступна.
– Наверное, в этот момент в метро спустилась.
– Ты же сказала, что вызывала такси.
– Да?.. Хм, наверно, я соврала.

Этот небольшой диалог состоялся ближе к ночи между Нелли и ее мужем Петром, человеком из медицины, немного лысоватым, числящимся хирургом и безнадежно любящим свою в чем-то неуловимо-недосягаемую жену.
– Нелечка!
– Пока-пока!

Упомянутый Феруз Юсупович уже не просто из медицины, он хирург от бога, детский, много оперирующий, в летах, но бодр. Умилительнейший дядечка, или, как называют его родители успешно прооперированных детишек, – дядя доктор, дядя Феруз. Неуспешно – практически нет.

Но загвоздка с гениальным медиком была лишь одна: когда-то давно, после окончания одного из столичных медов, в котором годы спустя учился и Петр, и прохождения практики, Феруз, еще молодой и красивый, вернулся в родной город, несмотря на всяческие уговоры друзей, наставников и карьерные перспективы. Вернулся молодой врач в свои пенаты и ту больницу, где когда-то его самого оперировали в двенадцатилетнем возрасте.

Через несколько лет Петр, штатный доктор одной из столичных больниц, которого держали больше за умение кротко принимать все шишки начальства, женился. По какой причине такая яркая женщина, как Нелли, согласилась выйти за него замуж, никто не знал, могли бы поверить в любовь, если бы верилось самой Нелли. Но ей тоже не верилось.
Тем не менее состоялась свадьба, на которой, разумеется, присутствовал и обаятельнейший Феруз Юсупович.

– Дорогой, ты моложе, а дядя Феруз относится к тебе как к другу, на равных, почему? – спросила невеста жениха.
– Нелечка, он скромнейший человек!
– Но так никого к себе не приближает.
– Давняя история, расскажу как-нибудь. К тебе, кстати, отношение такое же, даже ближе.
– Он мне о папе напоминает, – в глазах Нелли мелькнуло что-то, что мелькало редко или тщательно скрывалось. – Выпьем?
Петр сделал пару глотков, Нелли гораздо больше, и вскоре уже танцевала с Ферузом Юсуповичем. Муж ревновал, понимая, что совершенно не к кому, но не ревновать, имея супругу не по рангу, не мог – печальная судьба.

– Вы так тепло относитесь к Петру, почему?
– Дорогая моя, ты вообще за него замуж вышла, почему?
– Много шампанского, в голове шумит.
– Да-да, я вижу. Не обижай его, он редкой души человек.
– Да, Петр очень добрый.
– Беззащитный. Крайне опрометчивый шаг с его стороны на тебе жениться.
– Вы так плохо обо мне думаете?
– Неля, я тоже был когда-то молод и хорошо потаскался по таким, как… много вина, в голове шумит.
– Я вас обожаю, Феруз Юсупович!
– Но Петю не обижай.
– Постараюсь.
– Детей планируете?
– Я пока не решила.
– Посоветую ему тебя поскорее бросить! – шутил Феруз Юсупович под конец медленного танца.
– Я вас умоляю, дядя Феруз! – расхохоталась Нелли. – Это вы за операционным столом бог, а здесь, на моей территории, ничего не выйдет. Ну если только вы ему что-нибудь не…
– Хороша стерва! Я тебе язык скорей отрежу. Иди в туалет, умойся, поплыла ты, девочка.

Феруз Юсупович осторожно, но явно оттолкнул невесту, что не могли не заметить окружающие, и подошел к Петру. Другому Нелли такого бы не простила, но дядя Феруз слишком сильно напоминал ей строгого и самого доброго папу. Она пошла и привела себя в порядок.

Насчет стервы доктор оказался прав стократно.

Возвращаясь в столицу, Нелли должна была лететь бизнес-классом, но неожиданно ей сообщили, что ее место в эконом. Девушка, согласно характеру, пожелала поднять скандал, она это умела, но на сей раз ничего не вышло. К ней подошел второй пилот и уверенно шепнул – либо на выход и билет аннулирован, после компания все компенсирует, либо в эконом.

Послышался властный голос солидного господина, на физиономии которого большими буквами начертано – госчиновник. Нелли присмотрелась – перед ней не вшивый чинуша, а туз серьезный.

Выдав кому-то по телефону по первое число, туз взглядом спросил стюардессу, куда ему садиться.
– Сюда, пожалуйста! Если желаете, на эту сторону. Извините, маленькая неурядица, сейчас все будет разрешено, вас никто не побеспокоит.

Пассажиры бизнес-класса мастерски удалены, пророптав три слова молча, продолжила сопротивление только Нелли – а вдруг?

Вдруг случилось.
И не потому что она самая-самая, которых не видел в жизни туз, а больше по причине, что у тузов всегда катастрофически ни на что не хватает времени, а хочется всего манящего так много.
– Оставьте даму! – последовало суровое распоряжение всесильного.

Его охранники и секретарь отправились в эконом, а бизнес-отсек понадежней прикрыли от внешнего мира, пусть даже столь ограниченного, как салон лайнера.

Нелли с благодарностью кивнула и отвернулась к окошку.
– Пересаживайтесь сюда, здесь столик, удобно будет поужинать.
– Спасибо, мне и тут хорошо.

Туз хотел уже махнуть рукой, голова забита госделами, как услышал, можно сказать, вдогонку:
– А если вы такой важный, летали бы собственным самолетом!
– Сломался. Пересаживайтесь!

Дело случая! Какие выведены законы успеха? Делать что-то особенное – с этим тяжко. Очень много работать – не каждый любит. И – дело случая, который с лихвой может покрыть пару первых недостатков. Нужно только их ловить и постоянно оставаться начеку и во всеоружии.

. . .

Это случилось какое-то время назад, а так как оно, время, течет невероятно скоро, может быть, уже и давненько.

Вячеслав Яковлевич только что встретил крестника после заокеанской патриотической учебы и отправил его домой к тете Эмме. В Косте он видел то, что ему нужно, через недельку будет подписан приказ о первом назначении на должность, на которую у других бы ушла целая карьерная жизнь, при условии, что она окажется волшебной.

Но это будет через недельку, сегодня же, сейчас, после тяжелых напряженных будней, бесконечных совещаний и нагоняев неразумным подчиненным, Вячеслав Яковлевич устал. Сильно.
– Алло… Сережа, подними стекло!
– Извините, Вячеслав Яковлевич!
– Алло… да, я. Ты где?

– Оп-па-па… дядя Слава!
– Не опа-па, а вон твоя машина, крестничек! Пересаживайся!
– Может?..
– Не может. Ты же знаешь, как я люблю людей пересаживать.
– Как фигуры. Помню. Будешь поздно или?..
– Или.
– В багажнике мой чемодан, там подарки тебе и тете Эмме.
– Уже все перегрузили.
– Спасибо, дядь Слав! Спасибо, что встретил!

Время течет быстро, поэтому то, что случилось однажды, казалось, случилось давно, очень давно, но только казалось.

Телефонный звонок – и за ней приехали. Встреча, закрытый ресторан, вид на Москву такой, что кружилась голова сильнее, чем от вина. И его таранный взгляд.
– Значит, ты эта… бизнесвумен, так?
– Да, у меня своя фирма.
– Успешно?
– Не жалуюсь. Конечно, по сравнению с вами…
– С нами не сравнивают.
– Понимаю.

После люкс, достойный шейхов, и снова его таранный взгляд. И не только. Напор адский, раскатал, аж страшно – серьезный дядя Туз.

Нелли проснулась рано и не могла верить, что не в раю, странном, потому что даже для рая как-то крутовато.
Потянулась, вспомнила вчерашнее заключительное, ужаснулась.

Но затем вспомнила еще раз, уже не так страшно.
Еще раз – даже здорово, она же женщина, молодая и…
И…

И по пробуждении Туза отыгралась как желала – будь что будет!

Не случись этого, Туз мог бы расстаться с ней и больше никогда не вспомнить, ну, может быть, еще разок, а так…

Теперь раскатан оказался он, что пришлось даже отменить важное совещание, хорошо, что не на высшем уровне – там нельзя, самого отменят.

– Мне домой пора. Я замужем.

Нелли отошла к окну и снова поразилась виду.
– Чего ты хочешь: денег, бизнес?
– Домой.

После первого случая Нелли улетела в Ферузу Юсуповичу.

– О-о… проходи, красавица.
– Не выгоните?

Он присмотрелся, отвечал:
– Не сразу.

– Можно мне вина?
– Сама налей. И мне глоток.

– Как Петр? – между молчаливым диалогом взглядов поинтересовался дядя Феруз.
– Плохо.
– Знает?
– Я не говорила.

– Зачем ты ко мне прилетела?
– Хотела. Можете выгнать, Феруз Юсупович.
– Выгнал бы.
– Почему же медлите?
– Я врач даже сейчас. Человеку плохо, нужна помощь, не могу отказать.

Ночью раздался телефонный звонок, и Феруз Юсупович начал спешно собираться.
– Куда вы, дядя Феруз?
– В больницу. Мальчику плохо. Спи!
– Можно с вами?
– В блок – нет.
– Я рядом побуду. Пожалуйста!
– Собирайся, если успеешь, машина через пять минут!

Больница, хирургический блок.

Неля смотрела на перепуганных родителей оперируемого мальчика, они молчали, напряжение висело в воздухе.

– Все так страшно, дядя Феруз? Вы такой бледный!
– Я не молод, вот и бледный.
– А мальчик?
– Рядовой случай.
– Но его…
– На то они и родители, чтобы умирать от страха. Надеюсь, ты их успокоила?
– Я дала им денег.
– Что?..
– Они очень бедные.
– Много?..
– Прилично.
– Откуда у тебя деньги?
– …
– На бизнес не похоже.
– …
– Кто он? Не Петр.
– Лучше не спрашивайте.
– Домой на первом трамвае поедешь!
– Хорошо.

Подумав, Феруз Юсупович спросил:
– Почему согласилась ехать на трамвае?
– А почему вы меня до сих пор не выгнали?
На этот раз доктор промолчал, хотя было что ответить.

Февраль. Зима. Жаркие острова. И туз в виде Вячеслава Яковлевича.
– Надолго мы здесь?
– Если очень повезет, дней на пять, но, скорее всего, на три. Нравится?
– Опять не верится, что где-то на земле есть такенный рай! Насмотреться не могу.
– А мне смотреть некогда, пользоваться не успеваю. Идем плавать?
– От вашей значимости, Вячеслав Яковлевич, океан из берегов выйдет.
– Возможно.
– А я не утону?
– Нахлебаться можешь.
– Вина или яда?
– По-всякому. Шучу. Неля, пошли поплаваем, а то процедуры, массаж скоро. Здесь такие кудесники с божественными руками!
– Местные умельцы?
– Нет, привозные, я… попросил.
– Захлебнусь.

Три дня пролетели божественно, хоть и по-земному. Неля творила все, что хотела, а хотела она немало. Вячеслав Яковлевич, пусть он еще и тот боров, порядком утомился. Но остался доволен. Очень.
Пока пил Петр, но это сейчас далеко. Очень.

– Слава…
– Чего?
Почти стемнело, океан, экзотика, иллюзия романтики.
– Слава, есть одна больница…
– Где?
Она рассказала и заметила, что этих, сегодняшних тузов, вопрос сколько даже не интересовал.
– Кто там губернатор?
Назвала фамилию.
– Знаю, назначался. Дома напомни.

В лайнере, на этот раз даже не бизнес-класс.
– Неля, так ты со мной из-за того, что ли?
– Даже не знаю, что и ответить, Вячеслав Яковлевич.
– ?..
– Извини, ты сидишь сейчас напротив, такой всемогущий, я пасую.
– Иди ко мне.
Она пересела, прижалась, спросила:
– Долго еще лететь?
– Пять часов. Идем в спальню.
– Куда?!
– Да вон дверь. Не так просторно, конечно, но… да на такой-то высоте!

Иногда она пугалась его хищного взгляда, закрывала глаза, пряталась, отдавалась всему, что может случиться и случалось, а после…

А после Неля не была бы собой и той, из-за которой Петр мог бутылку выпить, а непрошибаемый танк, такой как Вячеслав Яковлевич, тосковать.

Она брала верх и на всю катушку отыгрывалась. Что, в принципе, очень даже обожала. Что-то в стиле «И мертвого поднимет».

– Петя, извини, я устала, хочу спать.
– Конечно, отдыхай, – с досадой и пониманием ответил муж. – Скажи только, как все прошло, конфликт улажен с поставщиками?
– Их перебили.
– Чего?! – бедный Петя приподнялся на кровати, смотрел на жену, лежавшую к нему спиной.

Она обернулась, вспомнила о такой ерунде, как паспорт, и еще какой-то бумажке со штампом. Улыбнулась.
– Шучу. Все хорошо, не переживай. Иди ко мне, ты ведь все-таки мой муж.
– Неля! Люблю!..
– Не надо… – шепнула она, сбрасывая ночную пижаму, выбирая позицию для старта.
– Я люблю т…
– Лучше держись покрепче за кровать. Я соскучилась.

На следующий день Петр спал до обеда, а когда встал, все ломило так, словно его переехал бульдозер и много раз.

Нелли дома уже не было, она опять куда-то по делам бизнеса умчалась.

Петр со стоном поднялся, принял душ, вышел на кухню. Сел и задумался.
– Ну и?.. – спросил он сам себя, но продолжить не решился. Любил. Слишком опасно он любил, не понимал насколько, но чувствовал предельно.

– Грехи замаливаешь?
– Да, Феруз Юсупович.
Неля снова прилетела в этот городок.
– Выпороть бы тебя, да вот спасибо хочу сказать. В отделении ремонт закатили.
– Здорово. Как тот мальчик?
– Выписали. В детском доме. Какой-то ваш столичный фонд взял опеку над этим домом, столько всего навезли!
– Я рада, – и совсем тихо добавила: – Хоть какая-то польза от дорогой шлюхи.
– Что ты сказала?
– Феруз Юсупович, какой еще детдом? Я же с его родителями тогда познакомилась.
– Добиваются усыновления, пока не выходит. Плохо тебе, дочка?
– Нет, нормально.
– Хм, интересно.

Москва.
– Спасибо, Слава. Большое вам спасибо, Вячеслав Яковлевич!
– Ерунда.
– Для кого как.
– Наверное. Поехали?
– Куда?
– А куда ты хочешь, Неля?
– Куда скажешь. Я готова тебя благодарить.
– Нет, сегодня лучше просто прокатимся. Или полетаем.
– Надоела?

Вячеслав Яковлевич аж засмеялся.
– Дорогуша, я от последних твоих благодарностей еще не оклемался. Прямо на Совете тогда чуть не уснул! Лучше едем, полетаем где-нибудь.
– Как скажешь, Славочка.
– Тихоня послушная, а оставаться с тобой наедине… ух!..

В рабочем кабинете на следующий день.
– Ну как, Константин, осваиваешься?
– Ох, тяжеловато, дядь Слав. Извините, Вячеслав Яковлевич.
– Ничего, посторонних нет, крестничек. Чего просить хочешь?
– Дядь Слав, отпусти на пару дней.
– Зачем? Влюбился, что ли?
– К родителям в Питер.
– Был недавно. Подождут, дел невпроворот, а ты еще на новой должности не освоился.
– Хорошо, подождут.
– Мама как?
– Нормально.
– Проблемы есть?
– Что вы?
– Что?
– Она до сих пор поверить не может, как высоко вы взлетели.
– Пусть не верит, мне-то что. Так проблемы есть? Может?..
– Были. Но как только вас тогда назначили, у них проблемы сразу все исчезли. Теперь не только мои родители, но и все остальные ваши родственники не поймут, в какую сказку попали.
– Ну пусть наслаждаются. Так, иди-ка сюда, Константин.
– Да, Вячеслав Яковлевич!
– Тебе партийное поручение.
– Партийное?
– А куда ты денешься?
– Я даже не думал…
– Некогда, есть кому за тебя подумать. За всех нас, понял?
– Разумеется.
– Вот и молодец! Итак, начнешь с регионов. А конкретно вот с этого задрипанного городка. Там, оказывается, тоже народ живет, а в области здравоохранения запущение.
– Только там?
– Ты в заокеанской демократии научился вопросы задавать? Могу обратно отправить!
– Извините, Вячеслав Яковлевич, больше ни-ни!
– Другое дело. Если бы не сестра, мать твоя, тебе бы не простилось. Имей в виду на будущее. Я в этих стенах не один.
– Понял. Уяснил.
– Молодец. Смотри теперь сюда.

У Нелли дома:
– Дорогая, ты опять улетаешь?
– Да, Петечка.
– Бизнес?
– Он, проклятый.
– Ты стала такая успешная. Богатая! Даже не ожидал, что ты такая талантливая, умная.
– Я не умная.
– А какая же?
– …
– О чем ты, любимая? Неля!
– Поймала случай.
– Компаньоны?
– Крыша! – вдруг резко выдала Нелли, смеясь над собой.
– Чего?.. Мы же… Уже не те времена.
– Да?.. Может быть. У тебя в больнице все хорошо?
– На работе в смысле?
– Для кого-то больница работа, для кого-то…
– Извини-извини, я знаю, как тепло ты относишься к Ферузу.
– Очень тепло.
– Все хорошо. Ты пойми, я беспокоюсь только за тебя. Только о тебе, любовь моя!
– Напрасно, дорогой. Как же это напрасно.
– Что?..
– Ну что ты? Я опять пошутила, милый! Все хорошо. Ну, пока, я уехала!

Перед вылетом в регион.
– Здравствуйте, Нелли Михайловна! Меня зовут Константин, мне поручено лететь с вами.
– Я знаю, Константин Аркадьевич. Рада познакомиться!

По прилету на следующий день, когда руководство всего города на ушах, не понимая, что за манна небесная на них свалилась, видать, реально божье провидение.
– Как вы себя чувствуете, Феруз Юсупович?
– Держусь пока. А ты-то как, дочка?
– Тоже держусь… пока.
– Хм…
– Вы меня презираете?
– В больницу новое оборудование поступило. Дорогущее! Ремонт по всем корпусам закатили.
– Понимаю.
– Плохо тебе, Неля?
– Нормально, – искренне и достаточно спокойно ответила она.
– Хм, очень интересно. М-да, такой секрет скальпелем не вскрыть.
– А нет здесь никакого секрета.
– Даже так? – Феруз Юсупович приподнял очки. – Поясни.
– Вина дадите?
– Налей сама.

– Ну и?.. Продолжай, я жду. Хирургу всегда интересно, что внутри пациента.
– Никому бы не призналась.
– В чем?
– Должно быть плохо, стыдно. Но мне не плохо и не стыдно. Мне очень хорошо. А когда стыд все-таки появляется, вот, смотрю на вашу больницу и чувствую себя почти героем.
– Реально о людях печешься? Ответь правду, а то выгоню.
– Нет.
– Хороша стерва! Есть хочешь?
– Угу…

Один из давних завистников Вячеслава Яковлевича немного заигрался и решил выделиться, а заодно и насолить старшему оппоненту. На высоком уровне он умудрился пролоббировать проект по строительству новой больницы в Подмосковье. Проект был принят к рассмотрению и вскорости почти одобрен, дело оставалось лишь за бумажками-пустушками.

Вячеслав Яковлевич пребывал в ярости, но не внешне.
– Выскочка! Чудак! Мне вызов? Хорошо! Алло, Константин, ко мне, быстро!

– Значит так, Константин.
– Слушаю, Вячеслав Яковлевич!
– Срочно подбери специалистов и подготовь мне проект.
– Какой?
– Будем строить больницу.
– Понял.
– Новую, детскую!
– Понял.
– Комплекс! С размахом! Детали после. Выполняй!

На следующем заседании Вячеслав Яковлевич, на правах не рядового участника, взял слово прямо со своего места.
– Уважаемые коллеги, минуточку внимания, вопрос важный, требует отдельного обсуждения. Пока кратко, чтобы уложиться в регламент.

Зал притих до уровня полета мухи.
– Больница в Подмосковье – это очень хорошая идея. Я поддерживаю. Но не сейчас. И вот почему. Рядом Москва, если что, пациента быстро доставят в любую столичную больницу, хоть вертолетом. А как быть регионам? Мы должны думать обо всех наших гражданах, даже на крайнем севере. У меня есть на примете другой проект, более масштабный и более полезный.

Оппонент вылетел в трубу, в кулуарах перешептывались, предвкушая позорное понижение выскочки, который рискнул взять на себя многовато и рановато.

В кабинетах пару месяцев спустя.
– Ну что ж, Константин Аркадьевич, проект ваш отличный, думаю, будет одобрен на высшем уровне, – заключил известных дел госдеятель. – Как вы считаете, Вячеслав Яковлевич?
– Я не могу ничего считать. Подумают, родственника продвигаю. Но претензии кое-какие имеются.
– Да бросьте, уважаемый! Не те времена, чтобы мы еще и напрягались, кто и что подумает. Мое мнение – отличный проект! Возражения, коллеги? Пожелания?
Единогласно. Старая школа.

Феруз Юсупович схватился за голову, не понимая, как такое возможно, да еще когда вся местная власть, до которой вчера было не достучаться, теперь перед ним чуть ли не на цыпочках. Первые лица города топали за ним по пятам, пытаясь согласовать, какое место лучше выделить под строительство.
– Откуда мне знать, уважаемые? Я хирург, доктор, а не строитель.
А главный врач больницы и беспокоить по таким пустякам боялся.

Москва.

– Что смотришь, Константин?
– Дядь Слав, я все понимаю, не мое дело…

Вячеслав Яковлевич сурово взглянул на крестника.
– Я для собственного опыта. Можно спросить? Мне больше не у кого.
– Ну спрашивай.
– Нелли Михайловна….
– Моя любовница.
– Да… Да, конечно.
– А что, тетя Эмма догадывается?
– Что вы! Я могила.
– Сплюнь, дурак.
– Тьфу-тьфу-тьфу.
– Дальше. У тебя три минуты.
– Как бы вам сказать, спросить? Видите ли… Много, очень много красивых женщин. Умных. Но она особенная, я знаю. Почему? Как вы определили это сразу? Еще тогда.
– Много, говоришь? Ошибаешься. Таких, как Неля, Нелли Михайловна, одна к ста, даже меньше. И это если в штуках сравнивать.
– А как еще, в личностях?
– Тогда счет на тысячи пойдет. Такое поколение вырастили, недосмотрели.
– Но в чем секрет?
– На поверхности не видно. А глубже не пройти.
– ?..
– Там я. А это уже опасно.
– Понимаю.
– Учись, крестничек. И иди работай!

Двери закрылись, образовалась тишина.
– Алло, ты где?

Они встретились, вместе и уединились.

Потом, когда стемнело, она была под ним, над и перед ним, а после еще долго сам путающий черт не разберет, как они сплетались. Как результат, хозяин жизни в полуобморочной неге, но доволен до седьмых небес под оком Эроса.

Нелли Михайловну торжественной делегацией встречали в местном аэропорту. Сопроводили с мигалками. Не встретил только один человек, которого она больше всего хотела видеть и по-прежнему побаивалась. Он напоминал ей отца, а заодно сейчас оперировал.

В машине.
– Нелли Михайловна, что еще?
– Место под строительство выбрано?
– Да-да, все согласовано, осталось только вам одобрить и…
– И?.. – она хотела спросить, какое возможно одобрение, если она не строитель, не архитектор, даже приблизительно в теме не сечет. Но поняла, что это не имеет никакого значения, ведь главное – она в другом большой счастливец. – И?..
– И подписать Константину Аркадьевичу.
– А где он, кстати? Уже прилетел?
– Еще вчера. На экстренном совещании у губернатора.
– Замечательно!
– Вызвать его?
– Нет, пусть работает. В больницу, пожалуйста.
– Понял.

В кабинете доктора.
– Как вы, Феруз Юсупович?
– Устал. Поехали домой.

Дома у доктора:
– ?..
– В порядке, Нелечка. Ну а ты?
– Я же говорила, все хорошо. Правда. Нормально.
– Что ж, и сказать нечего, ответить тоже. Хочу поблагодарить тебя.
– За новый больничный комплекс? Не стоит, дядя Феруз.
– Нет, не за него, это для них ерунда. Немного помогли, и слава богу.
– А за что тогда?
– За того мальчика, помнишь?
– Конечно. Что с ним?
– Все хорошо. В один момент опека одобрила усыновление. Все бросились помогать новым родителям.
– Вот га!.. Я хотела сказать, какие молодцы.
– Мальчик – это уже очень важно, Нелечка. Тогда была не рядовая операция, совсем не рядовая.
– А почему вы мне не сказали?
– Сам бы испугался. А мне нельзя.

– Дядя Феруз, можно вина?
– Вина? Можно. Возьми там, и идем на балкон.

– Как же у вас мило, такой теплый городок.
– Это только когда с высоты, моя дорогая. А чуть ниже опустишься – катакомбы, джунгли, трущобы.
– Ниже опускаться везде страшно, особенно когда отвык.
– Как вино?
– Цепляет.
– А Петр?
– Что?.. А, вон вы о чем. Не очень, дядя Феруз.
– Он мне звонил намедни.
– Чего спрашивал? – насторожилась Неля.
– Удивлялся. Что это, говорит, у него на работе все перед ним теперь расступаются.
– И что вы ответили?
– Ничего. Сказал: он уважаемый доктор, хороший человек, потому и расступаются.
– Спасибо.
– Что не сдал?
– Что не посоветовали в интернет заглянуть. Он у меня такой наивный, по привычке телеящик смотрит и радио по утрам слушает.
– Во реально дурачок-то. Цены ему нет, не то что…
– Я знаю.

Какое-то время они стояли молча, смотрели на вечерний город с высоты четырнадцатого этажа, если по этажам считать.
– Дядя Феруз, – тихо обратилась она.
– Чего, Нелечка? Еще вина?
– А можно.
– Налей. И мне немного.

– Держите.
– Спасибо.
– Дядя Феруз, почему вы до сих пор меня не выгнали?
– А для тебя это важно?
– Только от вас.
Он внимательно всмотрелся в ее красивый профиль индивидуальных черт лица. Молчал, она вслух рассуждала:
– Я не верю, что это из-за… из-за больницы.
– Не на последнем месте и больница.
– Все равно не верю. Вы бы официально встретили меня в аэропорту, но дома так тепло бы не принимали.
– Я был на операции, встретить не мог.
– Вы же понимаете, о чем я. Вино цепляет.
– Понимаю. Все эту мерзопакость понимаю. Но когда по утрам обход больных делаю, вижу новые условия работы, готов тебя на руках прямо от трапа самолета нести. Можешь даже не сомневаться.
– Но это временное явление, эмоции. Они быстро меняются, а ваше отношение ко мне – нет.
– М-да, стерва – это уже опасно, а такая – ядерная бомба. Там, наверху, этого еще не поняли?
– Там, наверху, кроме своих забав, ничего замечать не привыкли.

Затем они о чем-то шутили, она смеялась, он улыбался. Нелли последний раз спросила, и дядя Феруз все же ответил, не умолчал, не сдержался:
– Ты, распутница, напоминаешь мне дочь, которая от меня давно отказалась.
– Что?!
– …
– Опять я вам не верю.
– Я тоже. До сих пор.

——-

(Апрель 2020г.)